Александр Первый -- тайный католик

Москва и Ватикан

Путин и папа Франциск встретились и поговорили, Скорее всего просто поболтали. Но дипломатическая символика этой встречи не равна нулю. Оба нуждаются в том, чтобы продемонстрироватьсвою автономию от G-7 как мирового авторитета, от Вашингтона как мирового жандарма и от Брюсселя как европейского интегратора. Москва также всячески демонстрирует, что изолировать ее не удастся. Мир велик и Ващингтон им не командует. 
Я также думаю, что в сравнительно близком будушем отношения Москвы и Ватикана могут получить какое-то более содержательное направление. Если так, то это не первая попытка сделать российско-ватиканские отношения существенным элементом мирового порядка. Этого хотели очень сильно Павел Первый и Александр Первый. 

Для иллюстрации следует фрагмент из книги Marie-Pierre Rey "Alexandre Ier", de : Alexandre Ier, Flammarion, 2009, pp 470-480 (перевод с французского А.Кустарева) В этом отрывке речь идет  о так называемой «миссии Мишо». Незадолго до смерти Александр отправил своего специального эмиссара генерала Мишо в Ватикан с поручением к папе.)

Когда именно Александр и Мишо встречались и о чем говорили в августе-сентябре 1825 года, достоверно не документировано: в русских архивах ничего на этот счет нет. Это не удивительно: считается [1], что ряд документов, относящихся к царствованию Александра, уничтожен по распоряжению Николая I – письма, дневниковые записи Марии Федоровны и часть дневников Елизаветы. Но во время встреч в августе-сентябре император возложил на преданного ему Мишо важнейшую миссию: отправиться в Рим, тайно втретиться с папой Львом XII и сообщить ему, что император хотел бы  православную церковь вернуть православную и католическую церковь возвращенными в общее лоно (giron pontifical). Для передоворов об этом он просил отправить к российскому двору доверенного человека, хорошо говорящего по-французски. Во исполнение этого поручения Мишо в сентябре отправился в Рим.

Это была совершенно особая миссия. Ставки были исключительно велики. Речь шла ни больше ни меньше чем о том чтобы покончить с расколом христианства. Историки спорят об этом эпизоде с порследней трети XIX века. В 1877 году иезуит Иван Гагарин, опираясь на конфиденциальные источники опубликовал небольшую работ, озаглавленную Les Archives russes et la conversion d’Alexandre Ier [2] ….. В этом очерке Гагарин рассказыват о наклонности Александра I к католицизму и объявляет («révèle»), что в его намерения входило слияние Восточной и Западной [христианских] церквей. Поскольку Гагарин так и не назвал определенно свои источники, в чем его увпрекали его недоброжелатели, в его собственных архивах мы обнаружили документы, на которые он опирался.[3]. Напрмер, поразительные признания, написанные рукой de Ricci со слов герцогини Constance de Laval Montmorency [4], которая, будучи уже очень преклонных лет, сама смогла только написать несколько последних строк и поставить свою поодпись. В этой записи, заверенной (certifié conforme) Гагариным в Париже 8 января 1877 г, говорится в частности: «Я свидетельствую со слов генерала Мишо, адъютанта императора Александра,  что Александр тайно поручил ему сообщить тогдашнему папе (я думаю это был Лев XII) полностью признать его духовный авторитет. Генерал встал перед папой на колени и от имени императора признал его главой церкви».

Через 40 лет после этой публикации отец Пирлинг, получивший у Гагарина выучку архивиста и историка, продолжил его исследование. В брошюре, опубликованной в 1901 году под несколько провокационным названием «Умер ли Александр I католиком?» [5], он высказывает предположение, что Александр перешел в католицизм и собирался соединить две церкви. У Пирлинга были свои источники и они вполне согласуются с источниками Гагарина. Он начинает с того, что Мишо сразу после смерти Александра I открыл свою тайну двум близким людям: Constance de Maistre (он следовал информации Гагарина, которую тот нашел в арзивах) и графу Toduri de l’Escarène; это последний, ставший впоследствии министром у короля Сардинии, доверил эту информацию своему суверену в короткой памятной записке от августа 1841 года, через несколько лет после смерти Мишо [6]. И в довольно туманных выражениях он рассказал об этом также одной своей родственнице – графине  Paolitti de Rodoretto, у которой часто останавливался в Палермо в последние годы жизни. Она же в 1869 году опубликовала в Турине небольшую книжку на 100 страниц под названием «Coup d’oeil sur la vie de S.E. le comte Alexandre Michaud de Beauretour lieutenant general , aide de camp de leurs Majesté les empereurs de Russie, Alexander I et Nicolas I et sur la vie de son frère le chevalier Michaud Louis? Colonel du genie, aide de camp de S.M. l’empereur Alexander I» [8] Мы нашли это издание. В нем подтверждается, что в 1825 году «Мишо по приказу императора [9] выехал в Италию с разрешением остановиться в Ницце [10]», что император предоставил ему один из своих ообых экипажей и оплатил все путевые расходы [11], а также то, что Мишо хранил в тайне все, что было связано с Александром в этом эпизоде:

«Дае в узком скмейном кругу, где он мог себе позволить быть более откровенным, он все же во многих случаях оставался весьма сдержан, чем и объясняются досадные пробелы в моем рассказе. Для нас его племянниц, живших рядом с ним и почти не покиавших его, было ясно, что прятал в длубине своей души некоторые тайны, которые так и унес с собой в могилу. Сколько ра, например, нам приходилось слышать, как он, говоря о возвышенных чувствах и великих делах императора Александра, восклицал: ах, если бы мне можно было говорить! Но я связан клятвой молчания! [12]. Это была дань памяти его суверена, которому так благоволили небеса и который так был достоин любви [13]»

К этим сведениям, исходящим из католических кругов, близких генералу Мишо, Пирлинг добавляет сведения из источников, близких к Святому престолу. Mauro Cappellani бывший аббат камальдульского монастыря, ставший потом папой под именем Григория XVI, признался своему личному секретарю Gaetano Moroni, что папа Лев XII собирался отправить его в СанктПетербург по просьбе царя для подготовки воссоединения церквей. Капельяни отказался от этого задания в пользу отца Orioli. И тот был уже в пути, когда пришла страшная весь о кончине царя в Таганроге. Проект сорвался, едва лишь начавшись. Все это Морони записал и позднее опубликовал в своем Dizionario

Сразу после публикации брошюры Пирлинга с гневным опровержением выступил Великий князь Николай Михайлович на том основании, что никакие русские источники не подтверждают всю эту фактуру и ничто не доказывает, что встреча папы и адьютанта царя действительно имела место. Но Пирлинг настаивал и в 1913 году опубликовал переработанное издание своей брошюры [14] На этот раз его ватиканские источники выглядели более определенно и подтверждали, что встреча Льва и Мишо состоялась 5 декабря [15] 1825 года, хотя о чем они говорили, так и осталось неизвестно. Эта публикация опять вызвала реакцию вел. Кн. Николая Михайловича. В посмертно изданной биографии Александра I он  уточнял:

«достогверно известно, что Мишо, адьютант, а затем генерал-адьютант императора АлександраЭЭ взял отпуск для поездки в Италию, где он умер в 1841 году, оставив на имя тогда уарствовавшего императора Николая I опечатанную шкатулку, которую семья Мишо должна была отправить после его смерти императору. О ее судьбе известно лишь по свидетельству князя П.М. Волконского, что шкатулка с бумагами прибыла на место, но затем исчезла, вероятно, сожженная Николаем» [16]

После 1913 года в русских архивах так и не удалось найти никаких документов, которые могли бы быть бумагами, отправленными семьей Мишо. Что же касается ватиканских источников, то они тоже не содержат никаких откровений. Из них следует, что 13 ноября 1825 [17] года граф Италинский, представитель царя в Ватикане, запросил аудиенцию у папы для генерала Мишо и для Rakiety, генерального секретаря министерства культов и общественного образования Королевства Польского [18] и 3 декабря [19] кардинал Della Somaglia от имени папы назначил аудиенцию на понедельник 5 декабря. Но протокольных деталей нет. До сих пор ватиканские архивы не дают никакоц информации, кроме свидетеьства, что аудиенция действительно имела место6: по просьбе Александра I генерал Мишо 5 декабря 1825 года встречался с папой Львом XII

О чем же они разговаривали? В своем исследовании 1913 года Пирлинг, опираясь на свидетельства близких генерала (de L’Escarène, графиня de Montmorency-Laval и в меньшей мере графини Paoletti), что Мишо, обремененный своей тайной, составил объяснительное пиисьмо Николаю I. Это письмо, что подтверждается материалом Вел. Кн. Николая Михайловича, царь получил это письмо из рук Гаэтана Мишо.Пять лет спустя в 1846 году Гаэтан Мишо рассказывал об этом эпизоде одному из своих близких отцу Bresciani, о чем тот сделал у себя в дневнике [20] запись, сопроводив ее сожалениями по повоу того, что примирение церквей так и не состоялось.  Но в 1913 году Пирлинг дальше не продвинулся. Были некоторые догадки [судя по всему о содержании письма Мишо Николаю --АК], но прямых письменных документов не было.

Однако в 1932 году это как будто уже закрытое дело оживилось. Письмо, доставленное Гаэтаном Мишо в России было безусловно уничтожено, но в архивах семьи Мишо в Ницце обнаружился его черновик. Его извлек оттуда местный эрудит Louis Cappatti [21] В 1932 году он опубликовал в серии Les Annales du Comté de Nice статью, озаглавленную «Граф Мишо де Боретур, Александр I и папа в 1825 году». Он сообщал, что черновик письма, написанного Мишо в июне 1835 года [22], когда Мишо останавливался в Турине найден хранившийся в архивах каноника Огюстена Мишо де Боретур, племянника генерала Александра Мишо. После смерти каноника этот черновик перешел в руки его племянника Феликса Мишо де Боретур, который и предоставил его исследователю. Каппатти в своей статье воспроизводит весь текст этого совершенно необычного письма. Здесь мы цитируем его главные фрагменты:

«Я находился на службе у Его Величества в тот печальный 1825 год, когла он прибыл из Царского села на Каменный остров по пути в Петергоф на праздник (в тот же день Его Величество виделся с послом Франции графом de Feronais, взявшим как раз отпуск и собиравшимся на воды). Его Величество оказало мне честь, призвав меня к себе. Когда я прибыл, император усадил меня рядом с собой и дал мне поручение, о котором я теперь расскажу.

Но передтем как начать, я смиренно прошу Вае Величество, разрешить мне напомнить, как безгранично я чту память Его Величества, ангела хранителя России и что емкогда я не дерзнул бы солгать, прикрываясь Его именем; это было бы предательством и неблагодарностью, на то я неспособен. И если бы не опасения, что со мной может в любую минуту случиться удар и я не смогу отвечать за свои слова, то я  не решился бы на то, что собираюсь сделать вплоть до того самого момента, когда мне придется уже отвечать за дела свои передстав перед Господом, кто никакой лжи не потерпит!

Прошу также Ваше императорское Величество ни в коем случае не подозревать, что мое сообщение побуждается моей религией и суетным религиозным рвением. Моя религия говорит мне, что я буду проклят безо всякой надежды на прощение и на веки-вечные, если позволю себе солгать, обмануть, ввести других в заблуждение и лжесвидетельствовать и если, умирая, ???????????

Мой дорогой генерал, сказал мне Его Величество, когда мы встретились у него в кабинете,, садитесь и выслушайте меня. Как я глубоко вам доверяю, я хочу сделать вам поручение. Поезжайте в Рим, пойдите к Святому отцу и сделайте ему известным, что в моем сердце давно созрело желание видеть вновь соединенными наши церкви. Разные обстоятельства мешали мне известить его о моих намерениях раньше. А теперь я отправляю вас с тем чтобы просить Его выбрать из своего причта надежнейшее лицо, с коим вместе вы вернетесь в мае следующего года. Скажите ему [папе], что дело должно решаться между нами: между ним как главой католической церкви и мной как ... как я тут есмь (et moi  qui suis… ici). Тут Его Величество принял вид смиренности как будто показывая на то, что ему неловко считать себя главой церкви Греческой. Я промолвил: ну что вы, Сир, вы глава Греческой церкви. Но он продолжал: вы скажете ему, что решая это дело между нами, я надеюсь, что будет нетрудно добиться успеха, полагаясь на Божье Провидение, но скажите ему, как важно держать это в тайне. Для начала – никаких записей. Доверенный папы прибывает сюда, и я надеюсь мы легко поймем друг друга. И я не сомневаюсь, что Святой отец приложит всю добрую волю, как и я сосвоей стороны, но очень важно чтобы он выбрал для этого дела личность значительную и высокого ранга. Нужно категорически избежать огласки и не быть все время настороже. Я хотел бы, если это возможно, чтобы ео выбор пал на камальдуля или капуцина. Я имел познакомиться с одним таким в Вероне; он абсолютно тот человек что нуен. Это исповедник Неаполитанского короля. Я не хочу сказать чтобы это был именно он. Пусть папа глянет на него, когда будет в Вероне; впрочем все на усмотрение самого Святого отца Скажите ему также, что я вполне сознаю трудности, которые придется преодолевать, подводя Россию к этому великому шагу!

Но я уповаю на Господа! Он поможет нам преуспеть вопреки всему. Я твердо намерен сделать для этого все возможное, Святой отец тоже, а об остальном позаботится Господь. Если же нас ждет поражение, мы умрем мучениками!

Не забудьте предупредить Святого отца чтобы он выбрал кого-то, кто хорошо знает по-французски, это обязательное условие […..]

Я отбыл в Ниццу для встречи с родственниками. Им я сказал, что по случаю своего пятидесятилетия собираюсь поехать в Рим. Все они пожелали сопровождать меня. Я взял с собой двух братьев, невестку, жену расского консула, сестру и племянницу., старшую дочь моего брата, умершего в Севастополе; сначала мы отправились морем в Геную; там я нанял элегантную четырехместную карету; в ней мы короткими переходами и с комфортом и сделав небольшой круг через Ливорно доехали до Рима. Когда мы прибыли, Святой отец к несчастью оказался болен. Мне пришлось ждать 40 дней. Ко всему прочему из-за того, что мне нужно было проявить деликатность в отношении российского посла Италинского [23]; он не должен был заподозрить, что я виделся со Святым отцом минуя его, а он из-за постоянных недомоганий по причине преклонного возраста откладывал дело со дня на день. Наконец, он представил меня Святому отцу 6-го или 7-го декабря [24]

Я воспользовался случаем, чтобы испросить у Его Святейшества частную аудиенцию и разрешение представить ему моего брата, капитана на службе Его Величества короля Сардинии, приехавшего в Рим вместе со мной по случаю его пятидесятилетия. Святой отец согласился, назначив встречу на следующу среду 9-го декабря.

Вот так, Сир, я устроил встречу со Святым отцом, добившись ее полной секретности. Я предупредил брата, что пользуясь юбилеем и предоставленной мне возможностью, хотел бы как солдат исповедываться Святому отцу и чтобы это удалось, я просил брата после представления Святому отцу удалиться: я подам ему сигнал, отложив в сторону шпагу.

После нескольких минут разговора со Святым отцом, я сказал ему, что краткое время нашего свидания слишком драгоценно, чтобы потратить его в пустую минуты. Затем я просил его позволения стать на колени за тем, что мне нужно сказать ему очень доверительным образом что-то ради спокойствия моего духа.

Святой отец сказал, что готов меня слушать, мой брат удалился в оконную нишу за портьеру, и я, преклонив колени, как бы исповедуясь Его Преосвященству, сообщил ему о миссии возложенной на меня. Я должен вернуться в Россию, сказал я, с духовником, которого выберет Святой отец был поражен услышанным и сослезами на глазах отвечал:

«Ах, генерал, как согревает мое сердце все это, какое прекрасное поручение мы исполняете. Затем он обнял меня, неи переставая возносить хвалы императору и благодарить небо за добрую весть, что я доставил ему. Он добавил, что нам нужно увидеться еще несколько раз, чтобы все как слеует уладить и что он отправит со мной в Россию лучшего из лучших; это будет камальдуль высшего достоинства и безупречно чистой веры. Его Величество, я уверен, будет вполне удовлетворен.

Но когда я напомнил ему, что Его Величество хотел бы посланника, говорящего по-франыцузски, он на минуту озаботился. «ах, об 'том я забыл», - сказал он, - «к несчастью мой камальдюль не знает этого языка, досадно, но я сыщу другого; меня только огорает, что этого камальдюля я собираюсь сделать кардиналом и я был бы рад предварительно поручить ему эту замечательную миссию» [25].

Я думаю, Сир, что нынешний Святой отец и есть тот камальдюль, о котором Святой отец тогда говорил, потому что немного спустя он стал кардиналом. Его Святейшество сделал так, что я мог его секретно посящать по вечерам, мы несколько раз беседовали с глазу на глаз, и он неизменно обещал хранить в строжайшей тайне, понимая как это важно. Тем временем он уже выбрал тог, кто должен был стать его миссионером и собирался нас познакомить. ПредполагалосьЮ что мы встретимся в конце апрел\ в Пьемонте, чтобы в мае прибыть в Россию. Но тут пришла страшная весть о смерти Его Величества императора Александра – вечная ему пмять и слава. Для Святого отца это был тяжелый удар, он сделался нездоров, смог принять меня только тремя днями после и выглядел удрученным и безутешным. Я сказал, что отбываю немедленно чтобы поспеть к похоронной процессии и отдать Его величеству, моему августейшему повелителю, последний долг. На этом я откланялся и твут же отбыл в Ниццу, где был уже через 24 часа.      

Ваше Величество должеы помнить, как я по прибытии в СанктПетербург, после моих соболезнований. Просил ращрегения примунуть к похоронному корьежу, прибывавшему в Москву тем же днем.

В мои последние дни, Сир, я хотел бы облегчить свою душу. Я не могу унести с собой в могилу тяжесть тайны, которую теперь поведал Вашему Императорскому Величеству, будучи совершенно уверен в глубоком уважении Вашего Величества к своему августейшему брату и в убеждении, что он решился на столь смелый и трудный проект лишь после глубоких раздумий и руководясь чистейшими помыслами. Быть может, Ваше Величество сочтет нужным однажды привести в исполнение святое намерение своего августейшего брата, чьими молитвами его царствованию и делам было уготовано благословение небес. И да будет угодно небесам, чтобы Ваше Величество покрыла слава свершения этого святого дела.

К сему, Сир, верный, преданный и признательный слуга Его Величества, его адьютант»

Два вопроса возникают при чтении этого документа. Прежде всего, аутентичен ли он? Мне кажется, нет оснований в этом сомневаться. Зачем племяннику генерала Мишо и a fortiori внучатому племяннику, не имевшим никакого отношения к России, попавшей, кстати, тогда уже в лапы коммунистического режима, пускаться в изготовление изощренной подделки, которая уже никому не не могла быть полезной? И все же для полной ясности и по соображениям исследовательской честности и добросовестности, я решил повторить розыски, проделанные Каппатти. К сожалению сегодня, 55 лет после публикации его статьи [в 1997 году, когда Marie-Pierre Rey делал свои розыски] цитированный документ найти не удалось: ни в семейных архивах Мишо, ни в городских архивах  Ниццы. Правда, в фондах архива Луи Каппатти, хранящихся в библиотеке шевалье de Cessole [26] находится машинописная копия письма Мишо: как добросовестный историк Каппатти позаботился о том, чтобы отпечатать на машинке документ, попавший ему в руки на короткое время. Эта находка не решает дела, но и пренебрегать ею не следует. Она указывает на то, что Каппатти, имевший репутацию серьезного эрудита, нисколько не сомневался в аутентичности документа.

Второй вопрос: не была ли это фальшифка более раннего происхождения? Иными словами, насколько заслуживает доверия сам Мишо?  Мог ли он преувеличить или даже полностью выдумать миссю, которая ему была будто бы поручена? Мои долгие розыски, усеянные ловушками, позсоляют установить, что Мишо действительно встречался со Львом XII по крайней мере один раз в декабре 1825 года В письме к Николаю I он называет с точностью до двух дней (10 лет спустя) дату первой встречи, что подтверждается арзивами Ватикана. К тому же трудно подозревать в этом офицере, глубоко преданном Александру, храбров в бою и ревностном католике склонность к бредовым выдумкам.. Такое впечатление, что Александр в самом деле имел от Александра поручение провести разведку, сделать проббные шаги и даже или даже предложить слияние Восточной и Западной церквей. Политическими религиозным воззрениям Арександра, а также складу его психологии это нисколько не противоречит. Экуменический миссионизм заложен в пропект Священного союза, концепция всемирной церкви, воплощенная в Библейском обществе, которое он не запрещает ........ даже после смерти Голицына, значение, которое он придавал внутренней церкви, терпимость [27] к иным христианским конфессиям и, наконец, отсутствие интереса к состоянию православной церкви [28] – все это вместе делает вполне правдоподобным. Что Александр действительно собирался добиваться соединения церквей. На это же указывает и то, что как будто бы во время конгресса  в Вероне Александр часто обсуждал религиозные проблемы с Шатобрианом. Литератор и дипломат при этом заметил у Александра желание млнжтгтьб Восточную и Западную церкви:

«Мы коснулись проблемы воссоединения греческой и латинской церквей. Александр склоняется к этому, хотя и недостаточно сильно верит в это предприятие, чтобы попытаться его осуществить.Он хотел поехать в Рим и остановился на итальянской границе, еще менее решительный, чем Цезарь, и так и не пересек заклятый поток, чему предложено множество объяснений???. В шла духовная борьба; его мучили сомнения: он хотел правильно понять, в чем состоит воля божья и в то же время не поддаться суетным соображениям, которые сделают из него вероотступника и святотатца» [29]

В архивах Ватикана есть переписка между папой и Александром. Александр пишет, что хотел бы нанести визит суверенному понтифику в случае если он окажется вблизи Рима. Но этот визит так и не состоялся под нажимом Марии Фелоровны, согласно Вел. Кн. Николаю Михайловичу:

« Императорская семья всенда подозревала императора Алексанра в наклонности к католицизму.Императрица-мать опасалась, как бы встреча со Святым отцом не привела бы Александру к переходу в католичество и она настойчиво советовала ему не ездить в Рим.Император Александр, всегда глубоко почитавший свою мать, обещал не делать этого и сдержал обещание» [30]

Это, однако, еще раз подтверждает, что в католицизму Александр тяготел. Наконец – и это не второстепенно – попытка воссоединить церкви уже была задумана Павлом I Он просил отца Грубера подготовить доклад на эту темуЁ и этот доклад лежал у него на столе, когда его убили.Порзволительно поэтому думать, что Александр, одержимый мистицизмом и угрызениями совести по по поводу своего участия в убийстве отца, намеревался в 1824-25 гг искупить грех отцеубийства. 

Референция

[1] Вел. Кн. Николай Михайлович констатировал это в 1913 году

[2] Текст рауьликован в 1877 году отдельной брошюрой как приложение к иезуитскому журналу Etudes religieuses

[3] урожденная Constance de Maistre, дочь Жозефа де Местра

[4] P/Pierling. L’Empereur Alxandre Ier est-il mort catholique? Paris, 1901

[5] Архивы отца Пирлинга, в частности источники, использованные им для брошюры, воспроизведенные в досье «Q propos de la mort d’Alexander Ier et de son rapport a l’Eglise catholique» в фондах иизуитов в Медоне, bibliotheauedee l’ESH, dossier BSL Pi 13 № 8

[6] Мемуары опубликованы 4 ноября 1876 года в La Civilta Cattolica

[7] урожденная Anastasie Michaud de Beauretour

[8] Работа была опубликована в Турине в издательстве J. Baglione et C. Я нашел ее в коллекции старых и редкиъ книг в Bibliotecq Feqle di Torino 

[9] курсив мой

[10] Comtesse Paoletti de Rodoretto « Coup d’œil sur la vie de S.E. le comte Alexandre Michaud de Beauretour lieutenant general , aide de camp de leurs Majestés les empereurs de Russie, Alexandre I et Nicolas I et sur la vie de son frère le chevalier Michad Louis, colonel de génie, aide de camp de S M Alexandre I, p. 117

[11] ibid., p. 118

[12] курсив, восклицательные знаки и многоточия – в оригинале

[13] Comtesse Paoletti de Rodoretto. Op cit, p. 131

[14] Probl7,e d’histoire, Alexandre Ier est-ilmort catholique ? Paris, 1913

[15[ 23 ноября по русскому календарю

[16] Grand-duc Nikolai Mikhailovitch. Le tsar Alexandre Ier, p. 303

[17] 25 ноября по западному календарю

[18] Archive du Vatican, Rome. Segregatia di Stato, 1825-1830, volume № 268

[19] «1 ноября по русскому календарюб то есть спустя « дня после смерти императора

[20] Дневник отца Antonio Bresciani называет дату 22 января 1846 года. Archive de la Civilta Cattolica, Rome, Diario del Padre Bresciani. Scaffale 24, Palchetto C.

[21] Никакого отношния к России Каппатти не имел, но был страстным исследователем истории и культуры Ниццы. Брошюра, изданная в 1932 году, озаглавлена «Le ComteMichad de Beauretour, Alexandre Ier et le pape en 1825» 

[22] То есть через шесть лет после отправки письма

[23] Согласно ватиканским архивам Италинский действительно посредничал ???

[24] 10 лет пзже Мишо едва вспоминает об этом: 5 декабря состоялась встреча

[25] Письмо написано в Турине в июне 1835 года. Версия, отправленная 5 лет спустя Николаю I, может быть, была слегка отличалась.

[26] Этот документ нам любезно предоставила Geneviève Chesneau, хранитель de la Bibliothèque du chevalier de Cessole, palais Masséna à Nice.

[27] не считая эпизода с иезуитами

[28] О международном аспекте религиозных исканий Александра I смотри: Е.Вишленкова. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России в первой четверти XIX века.Изд-во Саратовского университета, 2002

[29] F.-R. Chateaubriand, chapitre XXXII

[30] Grand-duc Nikolai Mikhailovitch. Op. cit., p.302